Разрушение Дома Да Дерга

– Хоть бы и так, – сказала на это женщина, – все же не уйду я, пока не окажут мне гостеприимство этой ночью.

– Скажите ей, – молвил король, – что получит она быка да свинью, а в придачу остатки кушаний, если только проведет ночь в другом месте.

– Если и вправду случилось так, что у короля не найдется еды и приюта для одинокой женщины, поищу я их у другого владыки раз уж забыл про гостеприимство король в этом Доме.

– Жестокий ответ, – сказал на это король. – Хоть и лежит на мне гейс, пропустите ее.

Великий ужас навели на них речи той женщины, хоть и не знали они, отчего это было.

Тем временем сошли на берег разбойники и добрались до Ле-кайб Кинд Слебе. Никогда не закрывались входы в Дом. Оттого и назывался он бруйден, что похож был на губы, изрыгающие пламя²⁶.

Воистину велик был огонь – Вепрь Лесов, что разжигал Конайре каждую ночь. Семь дверей было в Доме, и когда вынимали из огня полено, из каждой вырывалось пламя, словно от горящей часовни. Семнадцать колесниц Конайре стояло у каждого входа в Дом, и те, кто смотрел с кораблей, ясно видели пламя сквозь их колеса.

– Знаешь ли ты, о Фер Рогайн, что там за яркий огонь? - спросил Ингкел.

– Если то не огонь короля, то и не знаю, что думать, – ответил Фер Рогайн. – Да не приведет его сюда Господь этой ночью. Воистину жаль.

– По нраву ль тебе его власть над ирландской землей? – спросил Ингкел.

– Хороша его власть, – ответил Фер Рогайн, – ибо с тех пор, как он стал королем, с середины весны до середины осени не закрывают облака солнце, ни одна росинка не падает наземь до полудня, до самого вечера не шевелит ветер хвосты скотины. От конца года до конца года лишь одного теленка из каждого хлева задирают волки. И дабы так было впредь, семь волков живут заложниками у стены королевского Дома, а с ними еще и Мак Лок - он-то и говорит за волков с Конайре. И каждому мнится, что слаще мелодии арфы голос другого, а все оттого, что царят в стране мир, добрый закон и приязнь. Три венца Ирландии славятся ныне – венец из колосьев, цветов и желудей. Да не приведет его сюда Господь этой ночью! Воистину жаль! Это кабан, идущий перед желудями. Это ребенок в летах²⁷. Увы, коротки его дни!

– Счастлив я, – молвил Ингкел, – что именно он оказался тут, и не избегнуть разрушения взамен за другое. Нелегко было мне отдать на погибель отца, мать, семь братьев да моего короля, прежде чем прийти сюда за возмещением.

– Верно! Верно! – закричали дурные люди, что были вместе с разбойниками.

Потом пустились они в дорогу от Трахт Фуйрбтен, и каждый захватил с собой камень, чтобы сложить каирн. Фении²⁸ первыми стали отличать разгром от разрушения и ставить высокий камень при разгроме, а каирн при разрушении. Оттого и решили разбойники в этот раз сложить каирн. И было это вдали от Дома, дабы не слышали их и не видели. Подле каирна стали они держать совет.

– Скажите мне, – спросил Ингкел у знавших те края, – что это здесь поблизости?

– Это Дом Уи Да Дерга, главного хозяина Ирландии, – отвечали ему.

– Воистину славные мужи ждут в Доме гостей этой ночью. И решили разбойники послать кого-нибудь последить за домом.

– Кто же пойдет туда поглядеть? – спрашивали все.

– Кто ж, как не я, – ответил Ингкел, – ибо мне причитается возмещение.

Отправился Ингкел к Дому с одним из трех зрачков, что были в глазу у него на лбу, дабы своим взглядом погубить короля и всех, кто был с ним рядом. Заглянул Ингкел в Дом сквозь колеса колесниц, но заметили его изнутри, и пустился он прочь.

Вернулся он к своим людям, и те встали вокруг, чтобы лучше слышать его. В самом центре стояли их вожаки. Были то Фер Гел, Фер Гайр, Фер Рогел, Фер Рогайн, Ломна Друт, Ингкел Одноглазый. Шестеро было их в самой середине, и тогда вышел вперед Фер Рогайн и молвил:

– Что там такое, о Ингкел?

– Что б это ни было, – молвил Ингкел, – но там и вправду закон королевский, воинственный гул и владыки достойные звуки. Есть там король или нет, захвачу этот Дом я по праву, ибо настал черед моего разрушения.

– В твоей это власти, о Ингкел, – сказали молочные братья Конайре,– но не станем мы нападать, пока не проведаем, кто там.

– Хорошо ли разглядел ты Дом, о Ингкел? – спросил Фер Рогайн.

– Лишь успел я взглянуть на него, – сказал Ингкел, – но и такой, какой есть, он достойное мне возмещение.

– Воистину так, о Ингкел, – сказал Фер Рогайн, – ибо там брат наш, Конайре, сын Этерскела, верховный правитель ирландцев. Скажи нам, кого ты увидел на геройском месте, что против сидения владыки в том Доме?

– Увидел я там благородного, славного мужа, – ответил Ингкел, – высокого и ясноглазого, с дивными зубами. Лицо его узко внизу и широко сверху. Прекрасны его золотистые, дивно подвязанные волосы. Серебряная заколка у него на груди, а в руках меч с золотой рукоятью. При нем пятиконечное копье. Безбород он, с лицом прямодушным, румяным, прекрасным. Воистину благороден тот воин.

Увидел я трех мужей, что сидели на восток и на запад против того воина. Не иначе как рождены они одним отцом и матерью, до того схожи они красотой, славным обличьем, летами. Длинные волосы у них на затылке. На каждом зеленый плащ с золотыми полосками. Бронзовые щиты у тех воинов и острые копья над ними, а в руках мечи с костяной рукоятью. Дивный прием они знают – копья берут между пальцев и крутят их так, что становятся копья длиннее. Узнаешь ли ты их, о Фер Рогайн?

– Нетрудно мне узнать их, – ответил Фер Рогайн, – то Кормак Конд Лонгас²⁹, сын Конхобара, лучший воин, что вовеки стоял за щитом на ирландской земле. Воистину благочестив этот муж. Страшится он зла нынче ночью. Гостеприимный хозяин тот воин и воистину искусен в боевых приемах. Девять воинов, что окружают его, не кто иные, как три по имени Дунгус, три по имени Делгус и три по имени Дангус, девять спутников Кормака, сына Конхобара. Никогда не губили они бедняков и не защищали богатых. Славен герой, что стоит между ними – Кормак Конд Лонгас, сын Конхобара. Клянусь тем, чем клянется мой народ, девять раз по десять воинов падут от его руки в первой схватке и девять раз по десять от руки его людей, не считая по одному на каждое оружие да по одному на них самих. Не уступит в доблести Кормак никому перед Домом и уж похвалится победой над королем, королевскими родичами да знатными разбойниками. И пожелает он спастись, хоть покроются ранами все его люди.

26 Оттого и назывался он бруйден, что похож был на губы, изрыгающие пламя.-При осмыслении этих слов нужно помнить, что, возможно, значение bruiden “cnop", “ссора”. 

27 Это ребенок в летах. – Здесь приведены две поговорки, часто встречающиеся в текстах, но не совсем понятные по смыслу. Первая из них говорит, возможно, о кабане, погибающем, прежде чем созреет его пища. 

28 В данном случае фении равнозначны гойделам. 

29 Кормак Конд Лонгас – Кормак с Изгнанниками, сын Конхобара, покинувший Улад и отправившийся в Коннахт после событий, описанных в саге “Изгнание сыновей Уснеха”. О смерти Кормака повествует известная сага “Разрушение Дома Да Хока”.