О разорении Британии |
Страница 3 из 4 Когда прошли почти десять лет упомянутых гонений и отвратительные эдикты забылись за смертью их авторов, все воины Христа с радостными лицами вышли, словно после холодной и долгой ночи. в тишину и яркий свет поднебесья. Они восстановили сровненные с землей церкви, выстроили и украсили базилики во славу святых мучеников и воздвигли их во многих местах в знак своей победы; они праздновали святые дни, чистыми сердцами и устами возносили молитвы и. как дети, радостно припадали к груди своей матери-церкви. Так длилась эта сладостная гармония между главой церкви Христом и ее членами до тех пор, когда арианская ересь, свирепая, как змея, изблевала на нас свой чужеземный яд и вызвала смертельные раздоры между братьями, жившими рядом. Так, словно по морскому мосту, всевозможные дикие твари начали приносить в своих гнусных пастях смертную отраву ересей и ядовитыми зубами вгрызаться в страну, где всегда рады были слушать новое и не желали ничего прочного. Пока в бескрайних лесах росло и множилось племя тиранов, остров сохранял свое римское имя, но не мораль и закон; он даже выбросил вовне свой собственный побег и послал Максима в обе Галлии в сопровождении многих соратников с императорскими регалиями, которые он не заслужил ни по рождению, ни по закону, но был выбран на манер тирана буйной солдатней. Этот человек скорее хитростью, чем отвагой, сперва с помощью лжи и вероломства подчинил своей незаконной власти соседние страны или римские провинции. Потом он простер одно крыло в Испанию, а другое в Италию, поместив столицу своей незаконной империи в Тревере, и с таким безумием обрушился на правителей, что изгнал двух законных императоров - одного из Рима, а другого из его благочестивейшей жизни. Хоть он и доказал этими рискованными поступками свою мощь, вскоре его преступную голову срубили в Аквилее, как до того он сам срубил коронованные головы императоров целого мира. После этого Британия лишилась всей ее армии, ее военных припасов, ее правителей, хоть и жестоких, и ее доблестных юношей, которые последовали за упомянутым тираном и так и не вернулись. Совершенно незнакомая с военным делом, она в первый раз оказалась открыта нападению двух крайне жестоких чужеземных народов, скоттов с северо-запада и пиктов с севера, и много лет продолжались в ней плач и стенания. Подвергаясь набегам этих народов и испытывая жестокие бедствия, Британия отправила посольство с письмами в Рим, слезно прося помочь ей военной силой и обещая, если враги будут изгнаны, подчиниться власти римлян нерушимо и чистосердечно. Те, не помня о прошлом зле, быстро подготовили и вооружили легион. На кораблях римляне высадились в Британии и вступили в бой с наступающими врагами, убив многих из них, прогнав остальных за пределы и избавив униженных жителей от свирепого насилия и угрозы рабства. Жителям велели воздвигнуть стену через весь остров, от моря до моря, чтобы она, будучи хорошо укрепленной, отпугивала врагов и служила защитой гражданам. Однако стену эту сложили не из камня, а из торфа, и она оказалась бесполезной для толпы, у которой не было вождя. Легион вернулся домой с великим триумфом и радостью, а в это время давние враги-амброны, как кровожадные волки, гонимые сильным голодом, ворвались с радостным воем в овчарню, едва пастух скрылся из виду. Они прорвались через границы, влекомые лопастями весел, руками гребцов и парусами, наполненными ветром. Они убивали всех, и все, что им встречалось, валилось наземь, как созревшие колосья, примятые ногами путника. Снова были отправлены послы, как говорится, в разорванных одеждах головами, посыпанными пеплом. Сбившись, подобно испуганным птенцам, под крыло родителей, они попросили у римлян помощи, пока их злосчастную страну не опустошили вконец и имя римской провинции, столь долгo с гордостью носимое, не оказалось оскверненным иноземцами. Услышав о такой беде, они двинулись настолько быстро, насколько было возможно для людей, и со скоростью летящих орлов неожиданно для врага двинули конницу по суше, а корабли по морю. В скором времени они обрушили свои страшные мечи на шеи врагов; резню, учиненную ими, можно было сравнить с падением листьев в положенный срок или с тем, как горный поток, раздувшись от множества ручьев после ливня, шумно несется по своему руслу; его бурливые воды, как говорится, встают до небес - при видe этого наши глаза, сколько не двигай веками, затмеваются из-за быстрой смены черт в его водовороте, - внезапно вскипают и одним быстрым движением прорывают стоящие на их пути преграды. Так эти славные помощники быстро обратили тех из вражеского полчища, кто сумел спастись, в бегство за море, откуда они прежде год за годом наносили удары, не встречая никакого сопротивления. После этого римляне объявили нашей стране, что они не могут постоянно предпринимать такие экспедиции и не могут ради поддержания знаков римской власти держать на суше и море столь большое войско, защищая невоинственных, трусливых, вороватых жителей. Они побуждали самих бриттов взяться за оружие и храбро сражаться ради защиты своей земли, имущества, жен, детей и того, что еще дороже - свободы и жизни. Они говорили, что бритты ни в коем случае не должны оставаться безоружными перед лицом народов, которые не сильнее и кажутся таковыми только из-за их лени и трусости. Они снабдили щитами, мечами и копьями; думая помочь оставляемому ими народу, они также построили отличную от первой стену на общественные и частные средства, собранные самими испуганными жителями. Они возвели стену по принятому у них образцу, протянув ее по прямой линии от моря до моря между крепостями, воздвигнутыми там из боязни врагов; они дали ряд добрых советов напуганному народу и показали ему, как изготавливать оружие. Вдобавок они построили сторожевые башни по берегу океана к югу, где стояли на якоре их корабли, поскольку оттуда также ожидали нападения диких варварских орд. Там они поместили через положенные интервалы сторожевые башни, с которых открывался вид на море. После этого они распрощались с жителями как те, кто не собирается возвращаться. Когда они вернулись домой, ужасные полчища скоттов и пиктов тут же высадились из своих курук, на которых плавали как через проливы, так и в далекие моря; так с подъемом солнца и усилением жары темные скопища червей вылезают из расщелин своих нор. Они следовали своим привычкам и прежде всего жажде крови; она свойственна им так же, как обыкновение более прикрывать свои грубые лица волосами, чем свою наготу лохмотьями. Узнав, что наши помощники ушли и более не вернутся, эти народы стали еще более дерзкими и опустошили всю дальнюю северную часть острова до самой стены, изгнав оттуда жителей. Чтобы помешать их атакам, на стенах крепостей собралось войско, слишком нерешительное для боя, слишком упрямое для бегства и бессильное из-за своей робости. Дни и ночи они стояли на своей тщетной страже; тем временем крючья нагих врагов не оставались без дела и стаскивали малодушных защитников со стен, повергая их на землю. Однако кара безвременной смерти представлялась скорее милостью для тех, кого постиг такой конец, ибо при своей внезапности она избавляла их от жестоких мучений, уготованных их родным и близким. Что еще сказать? Граждане бросили свои крепости и высокую стену; вновь было безнадежное бегство, вновь нашествие врагов и вновь кровопролитие, страшнее всех прежних. Несчастных разрывали на куски, как дикие звери ягнят: жители бежали из своих домов, бросив имущество, и в попытках спастись от голода воровали скудные припасы друг у друга. Так они усугубили пришедшие извне бедствия междоусобной смутой, пока вся страна не оказалась лишена пищи и пропитания кроме того, что добывалось охотой. Злополучные оставшиеся бритты послали письмо Агицию, который занимал тогда высшую должность в Риме. Они писали следующее: "К Агицию, трижды консулу, взывают бритты". Далее они излагали свою нужду: "Варвары теснят нас к морю, а море к варварам; между ними поджидают нас две смерти - от меча или от воды": по этой причине они просили помощи. Тем временем на скитающихся в смятении людей обрушился знаменитый жестокий голод, заставивший многих из них без промедления покориться кровожадным разбойникам в надежде получить кусок хлеба и тем продлить жизнь. Но другие не покорились; выйдя из отдаленных гор, из глубоких пещер и густых лесов, они поднялись на битву. В первый раз они нанесли жестокое поражение врагам, которые уже много лет терзали страну; они уповали не на людей, но на Бога, по словам Филона: "Уповайте на помощь божественную, когда на человечью нет надежды". Дерзость врага на время ослабла, но не ослабла испорченность нашего народа; враг отступился от граждан, но граждане не отступились от своих грехов. |
| « Церковная история народа англов | История бриттов » |
|---|
