Боги бриттов |
Страница 4 из 5 Теория, согласно которой Ллуд Ллауэрейнт, или Лоденс Ламаргентиос, представляет Ноденса (Нуаду) Ламаргентиоса, была оспорена, хотя, если уэльский Ллуд и Нудд были тождественны, то странно, почему они должны были стать разными персонажами. Гвин, сын Нудда, был возлюбленным Крейдилад, дочери Ллуда, причем в несколько более раннем мифе их любовь не была любовью брата и сестры. Ллуда также путают или отождествляют с Ллиром, так же как ирландского Лера – с Аллойдом. Возможно, он был сыном Бели, который в истории о Ллуде и Ллефелис по совету Ллефелис избавляет свою страну от трех напастей. Сначала это были кораниане, которые слышали каждый шепот и которых он уничтожил, бросив их в воду, где кишели какие-то насекомые, данные ему Ллефелис. Второй напастью был пронзительный крик в канун мая, возможно, крик, который делает землю и воду бесплодными, крик дракона, который нападает на дракона земли. Ллуд хватает их и бросает в тюрьму в Динас Эмрейс, где они впоследствии становятся причиной волнений для Фортигерна при строительстве его замка. Третьей напастью было то, что злой маг наслал на людей неурожай и голод, длившийся целый год, но этот маг тоже был схвачен Ллудом. Хотя кораниане проявляют себя в «Триадах» как враждебное племя, возможно, они были злыми волшебниками, поскольку их название, видимо, получено от «кор» («карлик»). Таким образом, они могут быть аналогичны фоморам, подобно дракону и магу, которые порождают неурожай и голод, что может быть основано на более древнем мифе или ритуале, отражающем веру в силы, враждебные плодородию, хотя неясно, почему эти силы должны быть наиболее активными в начале мая. Ссылки в истории на подобные деяния Ллуда могут отражать его функцию как бога роста, но он называется также могущественным воином и, как считается, восстанавливает стены Каэр Ллуда (Лондона), а его имя все еще сохраняется в названии Лудгэйт-Хилл, где он был похоронен. Эта легенда, несомненно, указывает на какой-то древний культ Ллуда в этом месте. Нудд, который уже обсуждался под именем Ноденс, менее знаменит, чем его сын Гвин, чью борьбу с Гвтуром мы истолковали как мифическое объяснение ритуальных боев ради увеличения плодородия. Он также проявлял себя как охотник и как великий воин, «надежда армий», и поэтому он, возможно, стал богом плодородия, который потом стал богом войны и охоты. Но легенда связала его с Аннвном, и он, подобно Туата Деа, рассматривался как царь волшебной страны. В легенде о святом Коллене этот святой разговаривал с двумя людьми, которые, как он подслушал, говорили о Гвине и волшебниках, что они – демоны. «Ты получишь порицание от Гвина», – сказал один из них, и вскоре после этого Коллен был вызван, чтобы встретиться с царем Аннвна на скалистой вершине Гластонбери. Он поднялся на холм с флягой святой воды и увидел на ее вершине прекрасный замок, с толпами прекрасного и юного народа, в то время как воздух был наполнен музыкой. Его отвели к Гвину, который вежливо предложил ему пищу, но святой воскликнул: «Я не буду есть листьев с дерева»; и, когда его попросили полюбоваться одеждами людей, он сказал, что красный цвет означает горение, а голубой – холод. Затем он окропил их святой водой, и все исчезло, остался лишь пустой склон холма. Хотя двор Гвина на Гластонбери – это местный кельтский Элизиум, который фактически и был там расположен, эта история отмечает враждебность Церкви к культу Гвина, возможно осуществлявшемуся на вершинах холмов, и далее это заметно в том веровании, что Гвин охотится за душами грешников и связан с Аннвном, то есть, в конечном смысле, с адом. Но срединная точка зрения обнаруживается в «Кулвихе», где о нем говорится, что он ограничивает демонов ада, чтобы те не уничтожали людей этого мира. В «Триадах» он, подобно другим богам, является великим магом и астрологом. Другая группа, неизвестная в «Мабиногионе», кроме того, что Талиесин – это один из носителей головы Брана, обнаруживается в книге «Талиесин» и в последней истории «Талиесин». Они, подобно циклу Артура, часто упоминают о персонажах «Мабиногиона»; отсюда мы заключаем, что местные группы богов, первоначально отличные, позже смешались, и упоминания о них в поэмах отражают это смешивание. В «Ханес Талиесин» или в истории «Талиесин» выражается многое из того, что содержится в сказках, так называемой формуле Marchen, это основано на старых мифах о Кэрридвен и Талиесине, которые их компилятор использовал, следуя старой традиции, уже стереотипной, в одной из сказочных поэм о Битве Превращений. Но мифические фрагменты смешаны также с традициями мотивов творчества поэта VI века Талиесина. Старшая сага, возможно, была разработана в районе к югу от устья Дифи. В озере Тегид обитали Тегид Фоэл, Кэрридвен и их дети – прекрасная дева Крейрви, Морвран и уродливый Авагдду. Чтобы дать Авагдду знания, его мать готовит котел вдохновения, который производит три капли вдохновения. Эти капли попадают на палец Гвиона, которого она поставила, чтобы он взбалтывал жидкость. Он засунул палец в рот и таким образом обрел вдохновение. Он сбежал, и его преследовала Кэрридвен. Остальная часть истории была написана в духе Битвы Превращений. Наконец, Кэрридвен в облике курицы глотает Гвиона, который был в облике пшеничного зерна, и носит его как ребенка, которого она бросает в море. Элфин, который спас его, называет его Талиесином и воспитывает его как барда. Водный мир Тегид – это подводный Элизиум с традиционным котлом вдохновения, восстановления и плодородия, подобно котлу, связанному с водным миром в «Мабиногионе». «Разве мой престол не защищен от котла Кэрридвен?» – гласит строка в поэме «Талиесин», в то время как другая говорит о престоле, который был, вероятно, в Элизиуме подобен престолу самого Талиесина в Кэр-Сиди. Дальнейшие ссылки на связь Кэрридвен с поэзией показывают, что она, возможно, была обожествляема бардами, а ее котел был источником их вдохновения. Ее гнев на Гвиона, возможно, указывает на кельтский миф о воровстве элементов культуры из земли богов. Но котел прежде всего был связан с культом плодородия, и поэтому Кэрридвен, должно быть, некогда была богиней плодородия, которой позже, подобно Бригит, поклонялись барды. Возможно также, она была богиней зерна, поскольку она называется богиней пшеницы, и традиция связывает с нею свинью – распространенное воплощение духа зерна. Если бы эта традиция была истинной, то это был бы случай, подобный случаю с Деметрой и свиньей, животным воплощением духа зерна, связанного позже с антропоморфной богиней зерна. Возможно, Талиесин был древним богом поэтического вдохновения, которого спутали с поэтом VI века с таким же именем, потому что этот хвастливый поэт отождествлял себя или отождествлялся другими бардами с богами. Он говорит о «прекрасном престоле, о власти вдохновенной, быстрой и настойчивой песни» в Кэр-Сиди, или Элизиуме, и, говоря от имени бога или отождествляясь с ним, описывает свое присутствие с Ллеу, Браном, Гвидионом и другими, а также о своем творчестве до того, как он стал бессмертным. Он жил одновременно с Артуром, когда котел был захвачен из Аннвна, и основывал свои стихи на мифических превращениях и возрождении богов, рассказывал высокопарным языком о своих собственных многочисленных формах и перерождениях. Его утверждения похожи на утверждения шамана, который вошел в загробный мир и мог превращаться по желанию во что угодно. Перерождение Талиесина связано с обретением им вдохновения. Эти события появляются отдельно в истории о Фионне, который обрел свое вдохновение по случайности, а также, как считают, повторно родившись в облике Монгана. Это – мифы, распространенные в кельтском народе и применяемые в различных сочетаниях к выдающимся богам или героям. В поэме «Талиесин» показывается, что, возможно, было два бога или две мифические ипостаси единого Бога, позже объединившихся воедино. Он является сыном богини и живет на божественной земле, но он является также героем культуры. Возможно, эти мифы отражают вторжение культа бога в культ богини. Его верующие рассматривали его как ее сына, тогда как ее верующие отразили свою враждебность к новому богу в мифе о ее вражде к нему. Наконец, легенда о спасении поэта Талиесина от волн стала мифом о божественном брошенном ребенке, которого спас Элфин и который оказался бардом, когда нормальные младенцы еще просто лепетали. Случайные и неясные упоминания о других членах этой группы проливают мало света на их функции, за исключением того, что Морвран, «морской ворон», описан в «Кулвихе» настолько уродливым и ужасным, что никто не посмел бы сразиться с ним в битве при Камлане. Возможно, это был бог войны, подобный богиням воронам-скальдам в Ирландии. О нем также говорят в «Триадах» как о «преграде резне» или «опоре сражения». Если поразмыслить над всем этим, можно попытаться доказать, что персонажи из артуровского цикла являются древними богами бриттов, а эпизоды из фрагментов романов отражают события древней мифологии. Хотя некоторые из этих лиц, уже представленные в подлинных уэльских историях и поэмах или в «Истории» Джеффри, напоминают древних богов, романтичное представление о них в цикле настолько живописно, что ничего достоверного невозможно получить из них для понимания древней мифологии и древней религии. События, которые являются обычным руслом реальной жизни, как и романа, интерпретируются мифологически и никогда не бывает полностью очевидным, почему убийство одного героя другим должно означать завоевание «темного» божества солнечным героем, или почему захват героини одним рыцарем, когда она является возлюбленной другого рыцаря, должен обозначать то, что оно является богиней рассвета, разделяющей свое расположение то с богом Солнца, то с «темным» божеством. Или, если даже допустить истинность этого метода, какой свет проливает это на кельтскую религию? |
| Сравнительная таблица имен кельтских богов » |
|---|
