Утерянные книги Мерлина. 2. Безудержный огонь |
Страница 3 из 3 — Теперь мы готовы к Краннхур — «метанию дерева». Именно здесь я создал место, священное для Древних Богов. Здесь и сейчас, опять откроются древние пути. — С этими словами он взял в руки арфу и извлек несколько нот, позволив звучать каждой струне, пока она не затихнет. — А теперь, Гвидион, ты должен зажечь огонь... Безудержный огонь! Возьми две из этих палочек и потри их друг о друга. Делай это до тех пор, пока не появится Безудержный огонь. Сделай это сейчас — я буду играть для тебя. Сделай это сейчас, мальчик! — И он стал медленно перебирать струны, потом запел: ЯРОСТЬ ОГНЯ ОГОНЬ СЛОВ ДЫХАНИЕ ЗНАНИЯ МУДРОСТЬ ИЗОБИЛИЯ ЖАЛО ПЕСНИ ПЕСНИ ПЕЧАЛИ! Снова и снова повторялась песня, с каждым разом становясь все быстрее и быстрее, пока я не погрузился в какое-то поэтическое безумие — своего рода сумасшествие, находясь в котором я принялся за выполнение своей работы с невероятной, сверхчеловеческой сосредоточенностью. Вскоре окружающая нас мгла мало-помалу стала заполняться дымом. Крупные капли пота катились по моему лицу и спине. Я почувствовал дурноту, но заставил себя продолжать. Музыка... дым... тепло... и вдруг я услышал громкий крик Маелдреу: «Остановись!» — и, открыв глаза, увидел ревущее пламя. Я мгновенно отскочил в сторону, чтобы уклониться от него, и моя спина коснулась одного из камней круга. «НЕ ДАЙ СЕБЕ ПОГРЯЗНУТЬ В ЭТОМ ЧЕРНОМ ЧАРУЮЩЕМ МИРЕ, ГДЕ ЗИЯЕТ ОБМАНЧИВАЯ БЕЗДНА И ПРЕИСПОДНЯЯ, ОКУТАННАЯ МРАКОМ... НАСЛАЖДАЯСЬ НЕЯСНЫМИ ОБРАЗАМИ, БЕЗУДЕРЖНЫМИ, ВЬЮЩИМИСЯ... ЧЕРНАЯ ЗАТЯГИВАЮЩАЯ ТЬМА, ЛИШАЮЩАЯ СВЕТА, ФОРМЫ И ЖИЗНИ». — Готов ли ты пронести эти древние знания через всю свою жизнь? — спросил он меня торжественно. — Готов? — настаивал он. Я смотрел на него сквозь пламя и без раздумий знал ответ. — Тогда, Гвидион Фериллт, вот тебе Книга! И он положил передо мной толстую пачку пергамента, перехваченную голубым шнуром, и каждый лист был покрыт странными, незнакомыми мне паутинообразными письменами. — То, что ты видишь перед собой, — начал Маелдреу, — это мой Горхан, моя поэтическая тетрадь — знания, которые я приобрел за свою жизнь. Это — мое наследие, прожитая жизнь, посвященная Высшим Наукам. Здесь собраны наставления самых разных учителей, каких мне удавалось встретить за долгие годы. Я обработал и приспособил эти знания для этого, моего настоящего мира. Письмена, конечно, тебе незнакомы, ведь это древний могучий BOIBELOTH, образный язык деревьев, который Огма узнал из снов самих деревьев. Ты когда-нибудь постигнешь этот язык, тебе откроют его твои сны. Как ты вскоре увидишь, его действительно можно хорошо использовать. — Он бросил взгляд поверх меня, и на лице его появилась странная кривая полуулыбка, потом он взглянул на костер. Волшебник взял свой серп, которым отрезал куски дерева, и осторожно положил на раскаленные уголья. — Видишь ли, мальчик, между музыкой и деревьями существует глубокая и древняя связь. Они говорят на одном языке. Мистики древности когда-то создали Арфу, наиболее почитаемый магический инструмент диалога между человечеством и древесным миром. У настоящей арфы двадцать струн, двадцать тонов. Существует также двадцать главенствующих деревьев, как было сказано Солнцеликим Огмой, отцом знаний и букв... Букв тоже двадцать. Все связано, понимаешь? Все является частью единого когда-то целого. Сейчас необходимо все объединить опять, потому что именно этот момент — ключевой момент истории. Деревья, наши древние союзники, устали, впали в сон, и их необходимо разбудить. Давай же начнем! — Маелдреу закрыл глаза, поднял ладони вверх, потом стал произносить нараспев странным, отрешенным голосом: ГЛИНА, ВОДА, ШЕРСТЬ И КРОВЬ ДЕРЕВО, ЛИПА И СКРУЧЕННАЯ ЛЬНЯНАЯ НИТЬ АКАЦИЯ, СМОЛА С ЕЕ СИЛОЙ — ДЕВЯТЬ МАТЕРИАЛОВ БАШНИ НИМРОДА НАПОЛНЯЮТ СЕЙЧАС МОЙ КРЭЙН БЭР. И Заклинатель, положив арфу на колени, схватил березовый прут и трижды ударил им по самой высокой струне, вызвав три чистых звука, поминающих звуки колокольчика, потом медленно пропел несколько слов, которые я уже слышал раньше в Священной Роще. «Беис... Беисе... Благородный Бедуен... Грациозная Береза, самое царственное дерево, вооружившаяся позже других, — знак не трусости, но высокого положения... Первая Ветвь, помоги мне в моем деянии!» — И, вытащив раскаченный докрасна Серп из углей, он произнес последнее недостающее слово: БОИБЕЛ! (я, непонятно откуда, знал его огромную силу). Затем быстрыми прикосновениями Маелдреу выжег на куске березы ряд крошечных линий, после чего бросил его, как будто это был раскаленный гвоздь, и резко выдохнул. — Теперь... первый Огам готов, — произнес он, протягивая мне планку. Голос его звучал так, как будто он был совсем обессилен. — Ты должен использовать их все перед самым рассветом, чтобы разбудить деревья, они -твой единственный шанс установить в будущем мир. Теперь перейдем к следующему. — Использовать их? Но как? — только и смог я спросить, но он был настолько погружен в глубины своих заклинаний, что не слышал меня. «Луис... Каерсанн... Кердинен...» — продолжал он, погружаясь глубже и глубже, пока наконец перед ним не оказались все двадцать палочек, законченные, с выжженными на них линиями. Сам воздух вокруг нас наполнился удивительными запахами обуглившегося дерева и магии! Собрав все палочки вместе, волшебник положил их одну за другой в синий кожаный мешок, Крэйн Бэг, и поднял на меня усталые глаза. — Теперь твоя очередь, Гвидион. Скоро ты станешь Гвидионом-Заклинателем (моим тезкой), теперь твоя очередь действовать. — С этими словами он захватил пригоршню красноватой гальки, покрывавшей пол, и бросил ее в огонь. И тотчас окружающее пространство подернулось розовой дымкой — отовсюду был слышен запах жженого железа, и, казалось, сам круг из камней пустился в пляс, быстро завертевшись внутри обступивших нас стен. Моя голова тоже сильно закружилась, легкие требовали воздуха. В конце концов я погрузился в мир снов, где все внезапно успокоилось, в темное, безопасное место, где все было неподвижным, как камень. |
| « Утерянные книги Мерлина. 3. Песня лесных деревьев | Утерянные книги Мерлина. 1. Уста Фарона » |
|---|
